Павел Кулижников: Перезагрузка произошла, и теперь такая ситуация для меня — новый стимул

Трехкратный чемпион мира на отдельных дистанциях, двукратный чемпион мира в спринте Павел Кулижников рассказал в интервью о том, как справился с психологическим давлением перед олимпийским сезоном, что делал последние пять месяцев, почему решил не бросать конькобежный спорт и каких секунд ждет от олимпийского катка в Канныне.

 — Паша, как прошли те месяцы, которые мы провели в сезоне без Кулижникова?

 — Пять месяцев я вообще ничего не делал. Включился в работу в последние два месяца и сейчас уже все... Настрой совсем другой. Это уже все осталось позади, хотя в прошлом сезоне морально было непросто со всеми этими разговорами вокруг допинга.

 — Эмоциональный сбой?

 — Было такое настроение, знаете, что уже ничего не хотелось. Я понял, что может случиться так, что тебя могут ни за что отстранить, лишить чего-то, отнять выигранные титулы.

 — Ситуация не то что бы изменилась. Или отношение к ней поменялось?

 — Перезагрузка произошла, и теперь такая ситуация для меня — новый стимул. Перед собой я чист, не ем даже витаминки.

 — Но, опять же, разговоры по возможному недопуску к Олимпиаде никуда не исчезли. Не выбьет снова из колеи?

 — Я для себя решил, что надо работать, об этом не думать, потому что, как там будет, от меня ничего не зависит. Я должен тренироваться — вот это то, что я могу делать.

 — А в те пять месяцев чем занимались?

 — Жил обычной жизнью: гулял, фильмы смотрел, встречался с друзьями, спал, когда хотел, например (смеется).

 — И в какой момент переключились?

 — Это не сразу произошло. Я постепенно к этому пришел. Пришло осознание того, что нельзя все так бросать, что меня просто так сломать не смогут. Тренеры поддерживали, близкие, родители со мной разговаривали.

 — И теперь...

 — Я новый человек сейчас, и это круто.

СРЕЗАЛИ И ИЗВИНИЛИСЬ

 — Тренировки на подъеме проходят?

 — На тренировку — с удовольствием. Раньше был момент, когда очень тяжко это начало даваться и уже не мог себя пересилить. Но переосмыслил, перестроился и за работу.

 — А то чувство, которое мешало работать. Что это было?

 — Меня срезали. Меня обидели. Мне просто не хотелось продолжать, вот и все.

 — Мне рассказывали, что к вам подходили конькобежцы из других команд, извинялись за некорректные высказывания после той истории с мельдонием.

 — Было такое. Много кто подходил, но называть не стану. Человека три точно извинялись. Говорили: «Мы были неправы, нас так настроили определенные люди, но мы разобрались, что к чему».

 — Дмитрий Дорофеев сказал, что «тысячу» в Инцелле решили не дожимать на тренировочных стартах. Бросили бежать?

 — Эта «тысяча» была первой за десять месяцев. Я встал с Кьелдом (Нейсом), он готовится сейчас к отбору, у него форма выше, чем у меня. Когда побежали, почувствовал, что серьезная нагрузка пошла, и я решил, что надо отпустить, чтобы слишком резко не начинать. Спокойно проехал, но время 1 минута 10 секунд все-таки показал (смеется).

 — С Куном Вервеем на сборах пересекались?

 — Пересекались. Нормальный он пацан. Ничего против не имею. Тренируется он хорошо. У них там своя подготовка, работы нашей группы это не касается.

 — Чемпионат мира на отдельных дистанциях смотрели?

 — В Канныне? Только забеги своих ребят. Остальное мне было неинтересно.

 — Что они успели вам рассказать об олимпийском катке?

 — Рассказали, что лед более каткий, чем изначально думали. Приятный, говорят лед, подходящий для моей техники. Думаю, там будут очень быстрые секунды.