Павел Кулижников: В это межсезонье я сделал столько работы, сколько никогда не делал

Рекордсмен мира в конькобежном спорте Павел Кулижников в интервью РИА Новости рассказал о том, как настраивается на новый сезон, о восхождении на Эльбрус, строительстве дома, питании и присказке по недопуску на Олимпийские игры.

 — Павел, в это межсезонье у вас было восхождение на Эльбрус, на Эверест не собираетесь?

 — Нет, это пока слишком для меня. Да и нужны деньги для такого восхождения. К тому же это опасно — вон сколько людей за последнее время погибло. Эльбрус может быть легкой прогулкой, если знать, как там можно передвигаться. Закинут на 5000 метров, и дальше сам, а можно полный путь пройти, что сложно такому человеку, как я, который весит 100 кг, человеку с такими ногами!

— Большими мышцами!

 — Большими ногами! Эти ноги — моя основная масса! Вот их «возить», из снега доставать очень непросто. Смотришь — рядом идут дохленькие ребята... Конечно, им легко! А мне мышцы надо кормить кислородом!

 — Что вообще сподвигло пойти в горы?

 — Мне надоел пассивный отдых! Ну пляж, ну полежал, но захотелось чего-нибудь новенького. А на Эльбрусе мне было спокойно, было хорошее настроение, и на душе было как-то спокойно.

 — Сколько льда было летом?

 — Три сбора до сентября — Херенвен, Москва, Коломна. Классно поработали. Я, кстати, встал на новые лезвия, пробую пока, адаптируюсь. Завод прежнего производителя у нас закрыли, самих лезвий мало осталось, только если у кого-то покупать. Но все бегают на других, и я привыкну.

 — Раньше меняли лезвия?

 — Нет вообще. Восемь лет на одних и тех же бегал. Привыкну, правда. Уже привык почти.

— Ролики в подготовке используете? Нравится?

 — Вообще не нравится, я не умею на них бегать. Когда-то у нас были тренировки на роликах, но меня с них то выгоняли, то еще что-нибудь (смеется). Я просто не могу на них бегать, просто парадокс. Ощущения какие-то не комфортные, падали все, помню, обдирались. У меня не получается, там вообще все по-другому, и вообще все это не мое.

 — А велосипед?

 — В последнее время неплохо заходит, но долго тоже это не моя история — тяжело, вязко. Как показали тесты, у меня высокая мощность, которая долго не держится, 10–20 секунд на максимальной. По максимальной у меня, кстати, лучшие показатели, с отрывом от других, но долго держать, терпеть не могу, меня это вымораживает. Я же спринтер, средневик. А поэтому долго на вело — это не мое. Да, я проеду 100 км, ездил и 140 км, но для меня это прямо трагедия. В Сочи ездили час в гору. Я могу в нее ускориться метров двести, но долго ехать тяжко. Ехал и проклял все, но надо, что поделать.

Кто лучше?

 — Что за история с Ice Derby? Кто кого на дистанции 500 метров — вы или Виктор Ан, на дорожке 220 м?

 — Тут вопрос — успею ли я разогнаться, и кто на каких коньках побежит. Интересно?

 — Кстати, в описании премии GQ вы фигурировали как «наследник Виктора Ана». Не обидно? Или в принципе, хорошо, что заметили?

 — Да конечно. Это приятно. Надеяться на что-то большее, на победу было бы глупо. Там люди популярные и я — обычный конькобежец, малоизвестный. Круто, что включили, круто, что заметили.

— На премию ходили?

 — Мне нужно было улетать в те даты, а так приглашали, за что тоже спасибо.

— Женя Рылов, который выиграл эту премию пару лет назад, рассказал, что странно себя на ней чувствовал, потому что толком никто не понимал кто он, хотя все точно знали кто такой Федор Смолов — он тогда был лучшим бомбардиром чемпионата России.

 — Чемпионата России (смеется). Классно. Ну не знаю. Не знаю, как бы я себя там чувствовал, но в любом случае — респект Емельяненко, респект Овечкину, хотя в большей части там были бы люди, которых я не знаю, которых кто-то любит и уважает, но это не моя история. К такому я вообще отношусь спокойно.

Дом и дерево

— Ходят слухи, что Кулижников повзрослел.

 — Да в чем?! (смеется) Ну я не знаю. Это вам виднее. Я все тот же, ничего не поменялось. Разве что дом строю. Уже год!

— Кстати, а почему именно дом?

 — Мне не нравится жить в квартире. Соседи, вот это все... А тут выходишь — все свое, много места, всегда есть чем заняться. Будет у меня своя шашлычная зона, свой гараж, своя территория. Вышел — кофе попил, кухня опять же большая.

 — Ваша часть ответственности в строительстве дома в чем заключается?

 — У нас прораб — родственник моей девушки, мы всем довольны. Моя зона — гараж, моя комната, ванная, комната отдыха, а остальное Татьяна делает как хочет.

— Так, дом строится. Дерево посадите?

 — Обязательно! Вокруг все будет в туе! Жду, когда уже заселимся.

— А от сезона чего ждете?

 — Всегда были какие-то косяки, нюансы, одно не получалось, другое, то голову срывало, то еще что-то. Хочется отработать по максимуму, делать все, что тебе говорят, а не надумывать, что там у тебя в голове происходит. В это межсезонье я сделал столько работы, сколько никогда не делал — и на льду, и «на суше». Раньше работал меньше. Всего касается. Вот за весом тоже нужно следить, нужно чуть-чуть скинуть. Мне вообще стоит неделю поесть все что хочется, и сразу тяжело становится — полнею, щеки растут, живот (смеется).

Как прокормить Кулижникова

 — С диетологом консультируетесь?

 — Сам себя леплю.

— Правила какие-то есть?

 — Когда очень хочется есть, я иду и ем — ночь или день неважно.

— Есть запреты по еде?

 — Не ем жареную рыбу, соусы стараюсь не есть. Раньше я все ел с соусом, а в нем столько сахара!

— Слышала, что даже на катке не едите, всегда дома, ну когда в Коломне.

 — Так и есть. Таня мне готовит. Приезжаю и ем домашнюю еду.

— Это потому что есть опасность с попаданием каких-нибудь веществ?

 — Нет, мне просто так лучше. Я ем то, что хочу. Классно! И еще я очень люблю суши.

 — Это же опасно.

 — Есть такое. Но пока вроде все в порядке. Могу после тренировки двадцать суши с лососем съесть. После силовой они просто улетают. Все это с васаби и имбирем — класс! Кайфую!

«Да нас и не допустят»

— Два сезона осталось до Олимпийских игр, вы вообще об этом думаете?

 — Да нас, наверное, и не допустят (смеется). Будут какие-нибудь альтернативные игры. Шучу (смеется). Вообще, это у нас уже присказка такая.

 — Тут вот, кстати, история с продажей машины Ольгой Фаткулиной вызвала какой-то нездоровый интерес. Вы со своей машиной что сделали?

 — У меня до этого была машина. Ту я продал с чистой совестью. Заслужили? Мнения разделяются. Я честен перед собой. На альтернативных стартах сбегал по третьему времени Игр. Машину продал, получил деньги, строю дом.

— Прошлый сезон закончился рекордом мира в Солт-Лейке. В этом году там будет чемпионат мира. Побить рекорд есть шанс?

 — Я так скажу: будет как будет. Многое зависит от того кто и по какой дорожке стартует. Время улучшить возможно, в конце концов там у меня был ужасный разгон. Уже за счет разгона можно прибавить.