Константин Рогатин: на Олимпиаду в Нагано мы привезли 100 банок чёрной икры – иностранцы в столовой диву давались

Медиа-проект «Сборная России-2014» продолжает серию публикаций, посвященную незаметным героям большого спорта – врачам и массажистам, сервисменам и диетологам, сапожникам и психологам, которые помогают нашим спортсменам готовиться к зимним Олимпийским играм 2014 года в Сочи. Это интервью специальных корреспондентов портала TEAM RUSSIA-2014 Владимира Иванова и Марии Воробьёвой – с сервисменом и массажистом Константином Рогатиным, который работает в сборной России по хоккею с 1994 года.

- В хоккее я начал работать с 1978 года, - сказал Константин Рогатин. – Первой моей командой был московский «Спартак» – тогда его возглавлял Роберт Черенков. В «Спартаке» я за 16 лет проработал с Борисом Кулагиным, Борисом Майоровым, Александром Якушевым, Евгением Зиминым, Владимиром Шадриным. В 1993-м закончил, взял годичную паузу, а через год Борис Михайлов пригласил меня в сборную России. Вот уже 20 лет здесь и тружусь. Правда, был двухлетний перерыв – в 2002–2004 годах я работал в клубе НХЛ «Нью-Йорк Айлендерс». В 2004-м за океаном наступил локаут, и я вернулся домой. Сначала в «Витязь», а потом Вячеслав Быков и Игорь Захаркин пригласили меня в ЦСКА и национальную команду. Ну, а этот сезон я целиком и полностью посвящая сборной.

- Как со временем менялись ваши обязанности в национальной команде?

- Изначально я приходил в хоккей массажистом, несмотря на высшее педагогическое образование. Однако в советское время быть только лишь массажистом не представлялось возможным, поэтому в дополнение к основным обязанностям я стал техником – начал готовить амуницию, точить коньки. Сейчас таких совмещений уже не застать (улыбается). Да и в Америке я работал массажистом, хотя в сборной продолжаю сочетать должности. Некоторые хоккеисты продолжают массироваться у меня, хотя это дело – не моя прямая обязанность. Моя нынешняя должность – сервисмен. Хотя в мою зону ответственности входит много всего! Даже музыка!

- То есть?

- Выбираю, какую музыку и когда включать. Перед играми нужно поставить заводную, но такую, чтобы никого не раздражала. Всё-таки, у всех вкусы разные. За 10 минут до выхода на лёд музыка у нас заканчивается. Она появляется только после игры, в случае победы. Да и то – несколько другая.

- Удивить ребят какой-либо композицией можно?

- Вряд ли. Но на крайнем победном для нас чемпионате мира я после финала поставил «День Победы» в исполнении Льва Лещенко. Это было очень в тему!

- А в советское время музыка в раздевалках звучала?

- Тогда на это не обращали внимания. Музыка, конечно, была, но сейчас этот момент более актуальный. Нынче вообще очень много мелочей, которых во времена Советского Союза не существовало. Уровень хоккея значительно вырос! Задача обслуживающего персонала – создать такие условия игрокам, чтобы мысли у них были только о хоккее. Сейчас всё решают нюансы, поэтому каждый хоккеист в каждой игре, на каждой тренировке должен чувствовать себя максимально комфортно. В советское время об этом даже не задумывались. Тем более тогда между нашей сборной и остальными была огромная разница в классе. Мы были – профессионалы, а остальные – любители. Именно поэтому мы выигрывали. Единственными полупрофессионалами были чехословаки. Ну, я не говорю о канадцах. А шведы, финны и прочие по полдня работали, и только потом тренировались. Сейчас все подтянулись.

- В плане обмундирования тоже многое поменялось?

- Раньше была одна советская лента, которой обматывались все клюшки. Сейчас же их великое множество – узкая и широкая, белая и чёрная. Хоккей ушёл далеко вперёд в этом плане.

- То есть, было проще?

- Конечно! Один маток на всех – и всё хорошо (улыбается). Да и точильный станок в «Спартаке» я сам для себя собрал. Тогда об автоматике и даже полуавтоматике речи не шло. А моя поделка очень прижилась. Даже в Канаду несколько раз со своим станком ездил. Про него там даже в одной из местных телепередач потом рассказывали – такой невидали там ещё не было (улыбается).

- Проблем с поездками за океан не возникало?

- Перед первой моей Олимпиадой – в 1998 году в Нагано – впервые был проведён сбор НХЛовцев в Филадельфии. Получилось очень позитивно, да на Олимпийских играх мы тогда успешно выступили, только в финале уступив чехам – 0:1. С тех пор такие сборы проводились регулярно. Так вот, когда мы с Алексеем Касатоновым оформлялись на первый выезд, я был одновременно за врача, массажиста, точильщика и так далее. Когда проходил собеседование в посольстве, мне не могли поверить. Говорили, что это невозможно – профессии абсолютно разные (улыбается).

- В НХЛ работали только на одной должности?

- Там с этим строго. Я был массажистом. Хотя Алексей Яшин и Олег Кваша, которые в то время играли в «Айлендерс», знали, что я хороший точильщик, пытались донести это до руководство, но мне не разрешили даже к отвёртке прикасаться. Говорили: твоё дело – массаж.

- Почему всё-таки остальные команды по уровню догнали, казалось бы, непобедимую Красную машину?

- Отстающие всегда стремятся к лидерам, а лидеры, в свою очередь, в какой-то момент расслабляются. Потом роли меняются – это нормальный процесс. Да и все подравнялись. Посмотрите, как здорово на последнем чемпионате мира сыграли французы. Кто бы ещё недавно мог такое представить? Физически сейчас все примерно на одном уровне, а в советское время мы выигрывали во многом за счёт физподготовки. Тем более, всё перемешалось – те же канадцы спокойно работают во Франции, а французы играют в канадских клубах. Владимир Юрзинов и вовсе поднял хоккей в Финляндии на новый уровень.

- В современном хоккее есть гонка технологий?

- Большой разницы между моделями коньков и клюшек сейчас нет. Был случай, когда кто-то попробовал лезвия с электроподогревом, но этот «допинг для коньков» сразу запретили. Так что, сейчас все находятся примерно в равных условиях.

- Что будет, если «Спартак» 1976 года одеть в нынешнюю экипировку?

- Такое даже сложно представить. Сейчас космический век по сравнению с тем, что было. Даже Якушев порой смотрит на нынешние коньки и вздыхает: «Интересно, как бы мы в таких играли? » Раньше форма, особенно у вратарей, была очень тяжёлая. Сейчас щитки у голкиперов – как пушинки. Мышкин до сих пор диву даётся (улыбается).

- Как сейчас у вас строятся отношения с Алексеем Касатоновым, Александром Кожевниковым и другими великими хоккеистами, которые сейчас занимают руководящие должности?

- Тот же Касатонов играл в ЦСКА, а я работал в «Спартаке» – сами понимаете. Хотя сейчас мы друзья. А вот Якушев – великий игрок и мой очень хороший друг. С ним мы давно в хороших отношениях.

- Какой багаж возит с собой сборная Россия на международные старты?

- У каждого игрока на один этап Евротура, где три игры, примерно по 10 клюшек. Защитники обычно берут больше – у них чаще ломаются. То есть, если в команде 25 игроков, мы везём порядка 300 клюшек.

- Есть игроки, которые особенно суеверно относятся к своим клюшкам?

- Есть-есть! И в нынешней команде, но фамилии я называть не буду. Некоторые прячут клюшки, некоторые ставят их только в особые места – чтобы забивали. Ну, а без спроса трогать клюшку хоккеиста я не советую никому (улыбается). Только некоторые, когда подолгу не забивают, дают потрогать на фарт. Но клюшки – это серьёзная тема. Тем более, хоккеисты вообще сами по себе очень суеверные.

- Вы вместе с командой не бреетесь во время плей-офф?

- Нет (смеётся). Но если нужно будет для дела – конечно, я перестану бриться (улыбается).

- Какие моменты в карьере для вас особенно памятны?

- Самый яркий – это золото чемпионата мира в Квебеке! Когда Илья Ковальчук забил в овертайме – у всех в душе творилось что-то невероятное. На следующий год мы снова победили, было очень радостно, но уже немного не так. От моей первой Олимпиады в Нагано также остались незабываемые впечатления. Тем более, именно на те Игры впервые приехали НХЛовцы. Отличная атмосфера тогда была в команде! Из Москвы мы привезли в Японию 100 банок чёрной икры. Как сейчас помню – по 113 грамм каждая. У меня на балкончике хранилась. Перед каждым выходом в олимпийскую столовую мы давали по баночке на четвёрку. Иностранцы диву давались (смеётся)! Было здорово, а как играл Паша Буре – это просто сказка.

- Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити 2002 года также получились для вас необычными.

- Да, там я работал не только с мужской, но и с женской командой. Причём, большую часть именно с женской. Тогда тренером назначили Вячеслава Фетисова, и основным специалистом у него был Сергей Мнацаканов, с которым они вместе играли в ЦСКА. Но Сергей очень хорошо знает своё дело! А я помогал ему. Тогда ребята ограничились бронзой. Сейчас самая моя большая мечта – олимпийское золото.

- Почему, по-вашему, на четырёх Олимпиадах, на которых вы работали, нам не удалось победить?

- Если бы от меня что-то зависело – я бы кого угодно загрыз (смеётся). Но как-то не везло. В Нагано всё решила одна дурацкая шайба, в 2002-м было непросто, в Турине свой финал мы провели в четвертьфинале против канадцев, а в Ванкувере вообще случилась беда. Ванкувер – самая большая трагедия в моей карьере. Самым сложным было участвовать в каких-то послематчевых церемониях…

- Долго отходили?

- Да, психологически Ванкувер дался очень тяжело. Такая пощёчина! Но что сейчас поделаешь?

- Сейчас команда совсем другая?

- Идёт планомерная работа, все мы движемся вперёд, как маленький бульдозер. Думаю, если все мы отработаем на 100 процентов – результат будет положительным. От себя я сделаю всё!

- Когда игроки были капризнее?

- Да всегда (улыбается)! Всегда были игроки, под которых нужно подстраиваться. Великие игроки пробиваются к вершинам один из миллионов, поэтому и характер у них не шёлковый. С этим нужно считаться.

- Как менялась атмосфера в команде в последние годы?

- Задача обслуживающего персонала – создать комфорт игрокам. А атмосфера у нас всегда благожелательная. На прошлых двух чемпионатах мира мы играли в домино, дартс… Так что, вечерами, если есть свободное время – не скучаем.

- Самый весельчак в сборной на вашей памяти?

- Илья Брызгалов! Веселее его, по-моему, никого нет.

- В сборной есть традиции для новичков?

- Только для тех, кто забивает первый гол – ему достаётся шайба. Это старая традиция. А так – сейчас большая ротация, поэтому сложно что-то организовать. Это в НХЛ есть ужин новичков, когда все вновь пришедшие сбрасываются и проставляются команде. Мне дважды довелось побывать на подобных мероприятиях. Недешёвая, надо сказать, история. Никто и не думает скромничать. Наоборот, заказывают бутылки шампанского, которые вручают на «Формуле-1» – и пьют из горла. Люди отрываются по полной!

- Менталитет россиян и североамериканцев сильно отличаются?

- Нет, сейчас всё сливается. Многие наши играют за океаном, идёт переплетение. Это когда первые уезжали – разница была, как небо и земля. Но в плане организации нам ещё очень много нужно сделать, чтобы приблизиться к уровню НХЛ.

- Назовите пять самых талантливых, по вашему мнению, игроков, с которыми вы работали?

- Лично по мне – это Александр Якушев, Сергей Капустин, Александр Радулов, Илья Ковальчук и, конечно, Павел Буре. Его пять шайб в одном матче на Олимпиаде в Нагано – это сумасшествие! Он уникальный игрок!

- Его феномен можно чем-то объяснить?

- У него превосходные руки и невероятная стартовая скорость. Буре стоял на синей линии, принимал шайбу, взрывался, в два-три шага уходил от защитников – и выкатывался один на один с вратарём. Уникальная способность! Но Пашке и досталось… Всё-таки, пять операций на колене – это не шутки.