Владимир Драчев: Я спокойно иду на выборы главы СБР, уверен в себе

Двукратный призер Олимпийских игр Владимир Драчев был первым, кто выдвинул свою кандидатуру на пост президента Союза биатлонистов России (СБР). В интервью РИА Новости специалист рассказал о подготовке к выборам, которые пройдут 18 мая, отметил уровень развития биатлона в стране и указал на необходимые изменения.

 — Владимир Петрович, вы побывали на заключительном этапе Кубка мира в Тюмени. Какие впечатления?

 — Организовали настоящий праздник. Я считаю, что все прошло хорошо. Плюс порадовал Максим Цветков. В целом понравилась атмосфера во время турнира, не вижу чего-то проблемного. Да, есть нюансы, но это будет доведено до ума, и все будет проанализировано, чтобы к чемпионату мира все довести до идеала.

 — Но чемпионат мира 2021 года уже не принадлежит Тюмени.

 — Все может измениться, все равно надо готовиться.

 — С позиции кандидата на пост главы СБР плодотворной оказалась поездка в Тюмень?

 — Я провел много встреч: с представителями федераций, общественностью, губернатором Тюменской области, представителями IBU (Международного союза биатлонистов), включая президента Андерса Бессеберга. Считаю, что съездил плодотворно.

 — Во время тюменского этапа состоялось заседание правления СБР, где была определена дата отчетно-выборной конференции, а также стало известно, что Александр Кравцов не будет переизбираться на этот пост.

 — Это решение Кравцова было ожидаемым. Надо поблагодарить Александра Михайловича за проделанную работу, и как-то детально оценивать его деятельность считаю неправильным. Скажу одно – необходимы большие перемены. Надо нынешнюю ситуацию взять в качестве некого базиса, который необходимо тщательным образом проанализировать. Для начала нужно понять, что мы имеем.

 — Из этого базиса вы что-то хорошее видите?

 — Самое главное, что вернулась квота у женщин. Если говорить по персоналиям, то есть позитивные моменты: Максим Цветков прогрессирует, девочки начинают проявлять себя. Я не хочу пока делать громкие заявления и говорить о каких-то ошибках и просчетах, поскольку сейчас считаю главным сконцентрироваться на сборе информации и выявить ошибки. Нужно стараться исправить ситуацию, ни в коем случая никого не обвиняя.

 — Вообще подготовка команд идет в правильном русле?

 — В этом вопросе главное – получить открытость, а не просто провести тренерский совет и дать оценку – удовлетворительно или нет, чтобы не получилось отчитаться, но не дать оценку, почему так получилось. Основная задача тренерского совета понять, насколько были грамотно составлены планы и как они выполнялись. И, повторюсь, эта информация должна быть открытой. Хотя сейчас невозможно определить, кто будет работать с командами. К старшему тренеру будет важно подобрать по несколько помощников. Нужно, чтобы был коллектив.

 — Вы можете назвать тренеров, с которыми вы бы работали в случае избрания?

 — Я, конечно, знаю всех тренеров, знаю их характеристики. Но называть их сейчас, поймите, было бы неправильно. Сначала нужно лично с каждым переговорить, плюс надо не забывать о тренерах, которые сейчас не работают со сборной. Например, Аликин, Хованцев, Польховский. Но замечу, я рассуждаю лишь гипотетически. Может быть, эти тренеры не захотят. Но могу сказать, что у нас есть хорошие специалисты. Но для начала нужно разобрать деятельность нынешних тренеров.

ГЛАВНОЕ — ПОДНЯТЬ РОЛЬ ТРЕНЕРА

 — Предположим, вас 18 мая избирают президентом СБР, что будете менять?

 — Нужно менять много всего! В первую очередь нужно менять отношение к тренерскому составу. Тренер должен быть во главе всей вершины. Никто не должен вмешиваться в его работу, когда утвержден план. Максимум советы и помощь, а корректировки должны вносить только тренеры. Самое главное – поднять роль тренера, его авторитет. Плюс должна на другой уровень выйти работа нашей медицинской бригады. Нагрузить спортсмена можно, но нужно и восстановить его правильно, и подвести к этим нагрузкам. На мой взгляд, много ошибок и здесь есть. Нужно подготовить базу, чтобы спортсмен мог стабильно проходить весь сезон, а не к каким-то конкретным стартам (подходить).

 — Сейчас идет чехарда с тренерами. Может, стоит им больше доверять, а не подписывать контракт на один сезон?

 — Вы понимаете, что в самое ближайшее время эта чехарда, к сожалению, тоже будет. Ведь контракты подписаны до 31 мая, а кто останется… Руководитель и, соответственно, вектор движения будет определен 18 мая, а сборная должна работать с начала мая. Вот в этом много нюансов, которые будут тормозить работу.

Что касается контракта, то его можно разбить по принципу 2+2, но не на весь олимпийский цикл. Ведь всякое может случиться, поэтому вариант 2+2 может устроить всех. При этом тренер не должен думать о сиюминутном результате. Именно это самая большая беда в биатлоне. Во многом мы стараемся выскочить прямо сейчас, получив моментальный результат, но не думая об олимпийском цикле.

 — Но при этом тренеру банально могут не дать отработать олимпийский цикл, если он не будет демонстрировать результат.

 — На данный момент нужно понимать, что в основном нужно готовиться к чемпионату мира-2021 и Олимпиаде в Пекине. Именно на это нужно ориентироваться, составляя четырехлетний план подготовки. Хотя нельзя и забывать про то, что есть долгосрочный план, но и существуют краткосрочный план. Но эти планы должны вытекать друг из друга.

 — На ваш взгляд, рационально использовать подготовку в разных группах?

 — По примеру Антона Шипулина можно говорить об индивидуальной подготовке. А вот Алексею Волкову такая работа не пошла на пользу, в этом году он потерялся. А вот Антону, как лидеру команды, теоретически можно разрешить, но при этом не совсем отдельно от команды – работать внутри команды, но по самостоятельной программе. Нужен совместный коллектив! Все должны работать вместе. А резерв – это и есть резерв.

На постолимпийский год для основной сборной я бы точно сделал расширенный состав: первая по рейтингу восьмерка и добавили бы туда 4–6 лучших молодых, чтобы они крутились в одной команде, подтягиваясь к общему уровню. Как минимум нужно привлекать на сборы молодежь, чтобы видеть их уровень сейчас. Хотя нагрузка все равно должна разниться.

Но сейчас в первую очередь нужно сделать функциональную диагностику всех спортсменов, потому что мы должны проанализировать имеющиеся базовые данные, понять, что мы сейчас имеем. Только изучив эти показатели, мы можем идти дальше. Может, кого-то нужно восстанавливать, кто-то не догрузился, а кто-то, наоборот, переработал. Без анализа нельзя даже начинать первый сбор, нужно разложить каждого спортсмена. Тот же Антон Шипулин сейчас получил больше психологическую нагрузку, чем физическую, и ему надо дать время прийти в себя.

РЕШЕНИЕ БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ НЕ БЫЛО ПРИНЯТО ПРОСТО ТАК

 — Изменения по спортивной составляющей вы описали, а в управлении что требует улучшений?

 — Тоже предстоит много работы. Во-первых, нужно усилить роль совета СБР, чтобы он постоянно работал, чтобы он собирался хотя бы раз в полгода. Нужно обязательно сделать рейтинг регионов, кто на какой базе сейчас стоит. Ведь нельзя сравнивать Тюмень и Ханты-Мансийск, например, с Саратовом и Карелией. В эти федерации совершенно разные вложения нужно делать.

Тем самым мы разделим состав СБР на несколько групп, но градация по федерациям все равно должна быть. Также правильно было бы поговорить о мерах поддержки. Например, что требуется для Тюмени, будет много для маленького региона. Нужно провести рейтинг, понимать нужды каждой федерации. Плюс предложения федераций должны быть реальными, а не просто: «Давайте мы построим центр уровня Тюмени». Ну зачем он там нужен?

 — Нельзя забывать и про источники финансирования.

 — В этом вопросе все обговорено и решено. Решение выдвигаться не было принято просто так.

 — Насколько вы ощущаете поддержку?

 — Практически всех! Причем не только специалистов, но и поддержка идет от общественности. Даже болельщики подходят и радуются, что я баллотируюсь, говоря, что необходимы изменения. При этом определенные руководители федераций уже тоже объявили о поддержке, но есть и те, кто, понятно, сомневается. Мы всегда должны работать в диалоге.

 — Уверены, что у вас все получится в случае избрания?

 — Начнем с того, что я спокойно иду на выборы, уверенный в себе. Я знаю, что это сложная работа. Я не сомневаюсь, что поддержка в работе будет практически от всех федераций. Все понимают, что нужны и необходимы перемены, они уже назрели! Мы подошли к той черте, что ниже уже опускаться нельзя.

С IBU СИТУАЦИЯ СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ВНУТРИ СТРАНЫ

 — То есть в нашем в биатлоне все так плохо?

 — Даже если предположить, что СБР не станет, то биатлон-то все равно будет. Ведь в каждом регионе биатлон функционирует. При этом нельзя говорить, что в СБР все катастрофически и нужно с нуля начинать. Да, есть много нюансов, и менять нужно тоже многое.

 — В понедельник первый вице-президент IBU Виктор Майгуров объявил, что тоже будет баллотироваться на пост главы СБР. Насколько он для вас серьезный конкурент?

 — Для меня такое решение было ожидаемым. Я знал, что не буду единственным кандидатом. Будем совместно работать на благо российского биатлона. Желаем друг другу плодотворной работы.

 — Когда вы планируете представить свою программу?

 — Точной даты и формата ее представления сказать не могу, но она у меня готовится. Я добавляю много конструктивных вещей в свою программу. Основные видения – развитие регионов, развитие детско-юношеского спорта. А далее уже сборная команда, как вершина пирамиды. Я даже на всякий случай был готов в срочном порядке представить программу, когда заявлял о необходимости срочных выборов.

 — Это был блеф?

 — Нужен был всплеск. Скажу так – разведка боем.

 — На ваш взгляд, какие отношения у СБР с IBU?

 — Надо признать, что тут ситуация гораздо сложнее, чем внутри страны. Тут вопросов больше, чем внутри, тут даже вопросы не в нас. Ведь предстоят выборы главы IBU, что очень важно. Тот же Бессеберг хорошо относился к нашей стране, поддерживал. Сейчас у Вити Майгурова хорошие отношения выстроены. Но ведь сейчас СБР находится без права голоса в IBU. Если мы это не восстановим, то не сможем выставлять кандидатов на разные позиции. Тут надо смотреть. Но, повторюсь, здесь сложнее ситуация. Внутри федерации есть понимание изменений. Хотя у меня было общение с зарубежными коллегами, и я слышал только позитивные слова поддержки. Это добавляет позитива, что за границей знают о моих шагах.