Елена Вяльбе: пусть меня продолжают называть «злая Вяльбе», я уже согласна

Президент Федерации лыжных гонок России Елена Вяльбе в интервью корреспонденту агентства «Р-Спорт» проанализировала текущее состояние дел в национальной сборной, рассказала о планируемых перестановках в тренерском штабе и сокращении состава, а также подчеркнула: она готова спокойно смотреть в глаза норвежцам, несмотря на бурную реакцию СМИ по поводу ее высказываний насчет ситуации с астмой у местных спортсменов.

 — Хотелось бы начать с последнего успеха, которого долго ждали. А именно – с третьего места Натальи Матвеевой в спринте на этапе Кубка мира в Драммене. Как-то скрашивает этот подиум последнюю череду неудач?

 — Честно сказать, у девчонок этот старт был лучшим в этом сезоне. И не только у Матвеевой, если учесть, что у нас сразу шесть лыжниц в тридцатку заехали параллельно с мужской командой. Это хорошо, конечно. Но все равно пока у меня никакого удовлетворения даже от этого результата нет.

 — Ну, а предпосылки к тому, чтобы такие успехи приобрели стабильность, есть?

 — Ни для кого не секрет, что Александр Грушин всячески помогает команде, консультирует, пишет планы. И он все время пытается меня убедить, что надо подождать, что есть перспективы, показывает мне положительную динамику. На самом деле, они тренировались больше, чем в предыдущие годы. В прошлом году была одна история, в позапрошлом – другая, не все могут выдержать эти нагрузки. В первую очередь, нет здоровья, у многих определенные проблемы, ту же Наташу Матвееву периодически колено беспокоит, оно выбило из колеи. Не может никак войти в ту форму, в которой должна быть. Несмотря на то, что не первый год в команде, она одна из тех, кто все выполняет, все делает. И не только на тренировках, а и в правилах питания, в движении, она целеустремленная. Но, к сожалению, не все складывается так, как хотелось бы.

 — Кого еще могли бы выделить?

 — Мне очень понравилась Полина Ковалева, которая проявила такие эмоции, хотя и раньше времени порадовалась. Но я тоже была уверена, что именно она прошла дальше. Тем не менее, я всегда призываю, чтобы не сопли на кулак наматывали и плакали после финиша, а наоборот – злитесь перед стартом и радуйтесь, когда у вас есть прогресс, выплескивайте эмоции. Данный старт показал, что девчонки могут. Да, мы далеко от норвежской сборной, но надо уметь терпеть.

ВСЕ ВЫВОДЫ — ВЕСНОЙ

 — Недавно вы говорили, что предстоит серьезный разговор с тренерским штабом женской команды. Было какое-то промежуточное общение уже?

 — Нет-нет. Мы заканчиваем сезон, как и планировали. У нас всегда происходит разбор полетов весной. Единственное, что, наверное, поменяем формат. Обычно мы делаем отчет на чемпионате страны, собираем всех тренеров. Последние четыре года в обязательном порядке это проходило. Но меня немножко и обижает, и настораживает, что тренеры из регионов не проявляют такого большого интереса. Тренеры сборной отчитываются, а никто практически вопросов не задает им. В прошлом году наши иностранные специалисты были удивлены. «Как же так? Мы рассказываем систему, как тренируем, что делаем, а вы даже не записываете и не задаете вопросов». Поэтому в этом году мы не будем проводить такого, а соберем тренерский совет в Москве перед президиумом, в течение дня тренеры активно поработают. Просто не в количестве 200 человек, а в количестве 35 человек. Это будет более правильно, надо выработать стратегию.

 — Какие-то изменения грядут?

 — В любом случае в этом году у нас будет сокращение по командам, значительное уменьшение количества спортсменов. И я выйду с предложением немножко другой формы тренировочной для юниорской команды, перейти на систему, которая используется практически во всем мире. То есть собирать людей уже непосредственно перед осенними стартами, перед вкатыванием. Потому что мы слишком много внимания тоже уделяем юниорам, а сейчас это не совсем оправданно. Нужно оставить в хорошем состоянии переходную команду U-23, эти спортсмены должны быть в обойме. Мы и сейчас их привлекаем на Кубок мира. Все это с одной стороны в связи с тем, что финансирование значительно уменьшается, с другой стороны, чтобы молодые спортсмены так не тренировались, а то мы их выхолащиваем сильно…

О СОКРАЩЕНИИ СОСТАВА

 — Если говорить о сокращении состава сборной, о каких примерно цифрах идет речь?

 — Мы, грубо говоря, возили команду мужиков из около 24 человек, это не имеет смысла. А то наша русская черта – нам жалко спортсменов, они все хорошие вроде. Пытаемся, стараемся. Думаю, что будет в наших командах так: есть у Перевозчикова, грубо говоря, шесть спортсменов, у Рето Бургермайстера 3–4 спортсмена, Легков отдельно со своим тренером и со спарринг-партнером. Кстати, Сергей Турышев показывает замечательные результаты, он и был до этого в сборных командах, но сейчас это один из лучших его годов. Плюс планируем сосредоточиться максимум на восьми спортсменах из U-23. То же самое сделать и в женском составе, потому что в этом году огромное количество, больше 20 человек, которые ездили все время вместе. Уже сейчас понимаем, кто больше нас интересует на будущее. Хотя есть и потери. Серьезно заболела Маша Гущина, которая пришла после декретного отпуска, мы возлагали на нее большие надежды. Так же, как и на Полину Кальсину. Она выступает неплохо, но я считаю, что после рождения ребенка она должна была быть более яркой. Видимо, организм немного слабоват, не выдерживает нагрузок.

 — Раз уж затронули тему декретных отпусков, то хочется узнать, как обстоят дела у Юлии Чекалевой, когда она собирается возвращаться?

 — К сожалению, Юля как-то не общается, не звонит. Но я знаю, что она готова, и я так предполагаю, что она уже в следующем году будет в команде. В любом случае место для нее есть. Хотя у меня к ней в последнее время были очень большие претензии, но я думаю, что наш последний разговор на чемпионате страны, не совсем для нее приятный, возымел действие. Я готова была ее вывести из состава сборной, так как она, будучи лидером, не выполняла свои функции, а на нее спортсмены смотрели. Думаю, что сейчас все немножко измениться. Потому что она понимает, что иначе долго она не задержится в составе. Потому что я уже устала быть доброй. Я уже теперь, как все и называют, «злая Вяльбе». И я согласна с этим.

УЛЬТИМАТУМ ЧЕРНОУСОВУ

 — Еще один не самый приятный вопрос, который вам часто задают. Что будет с Черноусовым, который продолжает тренироваться индивидуально, но результатов так и нет.

 — Несмотря ни на что, даже если он сейчас выступит очень хорошо на последних этапах Кубка мира – Фалун, Лахти и канадское турне – с тренером его, Вегардом Битнесом, федерация контракт продолжать не будет. Ни с ним, ни с его двумя сервисменами. Если он не приходит в одну из наших команд, а они ему известны, значит, членом сборной команды он являться не будет, и мы больше не станем его поддерживать.

 — Группа Каминского, который занимается спринтерами, в этом сезоне пока что тоже не блещет, высоких результатов нет. С чем это связано?

 — Там, наверное, у каждого спортсмена свои какие-то определенные проблемы. Абсолютно убеждена, что у Никиты Крюкова просто проблема из-за постоянного практически летне-осеннего присутствия семьи на учебно-тренировочных сборах. Плюс он весь погряз в этих ремонтах и домашних проблемах, то есть он немножко отвлекся от спорта. Мне непонятно, потому что Никита крайне целеустремленный. Видела недавно комментарий, что якобы он не может поправиться еще с тех времен, когда готовились в Олимпиаде в Сочи, там сложная трасса, он похудел. Знаете, когда спортсмен такого уровня спит в одной кровати с женой и ребенком на сборах, то он никогда не поправится. Он не высыпается, он не может нормально тренироваться, отсюда все проблемы. Думаю, что он их знает.

Что касается Саши Панжинского, то после спада, начавшегося по окончании Олимпиады, он никак не может набрать обороты. Честно сказать, что на последнем этапе мы очень надеялись на его подиум, в этом году он как никогда понял свои проблемы. Но попасть в яму легко, а выбраться тяжело. Что творится с Лешей Петуховым, я, честно говоря, вообще не знаю. Этот сезон какой-то загадочный, а так получилось, что в этом сезоне мы практически не виделись. Думаю, что весной пообщаемся, потому что возраст уже практически критический. Но в то же время лучше спринтеров у нас пока нет.

Плюс эта трагедия с гибелью нашего тренера молодежной команды (Эдуарда Михайлова) на ребят катастрофически повлияла, не знаю, как они сейчас будут бежать на первенстве мира. Пока не отошли, трагедия серьезная для команды.

ОБ УНИВЕРСАЛЬНОСТИ СПОРТСМЕНОВ

 — Может быть, нужно изменить систему подготовки, принимая в расчет пример универсальности того же Сергея Устюгова?

 — Что касается спринта, Юрий Михайлович (Каминский) думаю, что прекрасно понимает, что неправильно, когда спортсмены бегают только спринт. В России даже не бегают никаких гонок дистанционных. Думаю, что в этом году третье место Устюгова и второе место Крога показали, что бегать можно и нужно все. Я понимаю, что места на Кубке мира тому же Крюкову или Петухову в дистанции нет, но в рамках наших российских стартов они должны бегать. А так, конечно, обидно, что у Юрия Михайловича в эти годы было в команде на просмотре больше ста человек, но никто не задержался, чтобы показывать результаты.

 — Но кадровых перестановок ждать не стоит?

 — Он в любом случае остается, он воспитал таких спортсменов, да и до нынешнего сезона ребята выступали намного лучше. Хотя знаете, называем же их «Титаником» – он еще не утонул, но уже накренился, а сейчас накренился сильно. Поэтому все в руках Юрия Михайловича. Он в команде останется, и команда его останется, это понятно, потому что с кем-то мне все равно надо идти на Олимпийские игры и на следующий чемпионат мира. И он это тоже прекрасно понимает.

 — То есть, если говорить о тренерских перестановках возможных, то речь идет только о ситуации с Черноусовым?

 — Да.

 — Норвежская пресса очень остро отреагировала на ваше заявление касательно проблем со здоровьем у лыжников из Норвегии, а именно – повальном использовании противоастматических средств.

 — Я не боюсь завтра приехать в Холменколлен и смотреть им в глаза. Я не одинока, весь мир уже об этом говорит. Может быть, то, что говорю я, как-то больше слушают, но мы просто сейчас придем к тому, что этот вид спорта людям будет неинтересен. Уже смотреть неинтересно женские лыжные гонки. Наверное, надо что-то делать. Если они реально больны так сильно… Меня поразила статья, которую Сундбю написал после Оберстдорфа. То есть он, оказывается, так болен, что, честно говоря, даже не знаю. Мы, конечно, всегда говорили «бойся больных и беременных», но это была больше шутка. Но здесь: «Мне пришлось принимать такие серьезные медикаменты, у меня такая серьезная астма!» Для меня астма, это когда человек дышать не может. У них дети, которые приезжают на олимпийский фестиваль, которым до 16 лет, все уже больны астмой этой.