Что творится с лыжами у сборной России на ЧМ и кто за это ответит?

Лыжный чемпионат мира в его женской части подошел к концу. Тереза Йохауг выиграла третье золото, финишировав на дистанции тридцать километров с норвежским флагом в руках. Лучшая из наших — Анастасия Седова, занявшая 14-е место с отставанием 4 минуты 40.5 секунды

После финиша Седова, единственная из опрошенных российских участниц, не жаловалась на лыжи. Две других — Анна Нечаевская и Мария Истомина, — несмотря на принятую в отношении сервис-бригад корректность, молчать не могли.

— Мне не очень понравилась работа лыж, я до последнего не хотела их менять, потому что предполагала, что новые не будут лучше. И не ошиблась, — сказала Нечаевская.

— Первые лыжи, с которыми вышла на старт, не ехали вообще. Не угадали, видать, с парой, меня все прошивали со спуска. И я сама чувствовала, что в раскат не тяну с лидерами вообще никак. После третьего круга я переодела, и стало получше, я начала догонять. Но лыж не хватило, они набрали воду и в конце тоже плохо ехали, — отметила Истомина.

Теперь перенесемся на несколько дней назад, когда было еще тепло и наши спринтеры выступали в командных дисциплинах. Вот что после завершения финалов сообщил Глеб Ретивых.

— Что скажете про лыжи сегодня?

— Я видел, как Юля Белорукова, уходя на последний этап, толкалась метров тридцать и не смогла даже накатить. На финишной прямой тут нужны были очень хорошие лыжи, и у нее ничего не получилось. У меня, вы сами прекрасно видели, что было с лыжами.

Маркус Крамер, вспоминая тот день, тоже отметил лыжи:

 — Юля [Белорукова] сказала мне, что была готова бороться за подиум как минимум. Но лыжи не давали такой возможности. Я сказал, что все понимаю и это не ее ошибка, она сделала все, что возможно.

Что происходит?

В биатлоне и лыжных гонках не принято ругать сервис-бригаду. О сервисерах говорят, как о покойниках: или хорошо, или ничего. Даже если для этого есть повод, все равно не принято критиковать их публично, для прессы. И спортсмены знают это, помнят и молчат. Или хвалят.

Так что высказывания о проблемах с лыжами, которые мы слышим по ходу всего чемпионата, это не каприз и не попытка свалить поражения на подготовку лыж. Это, строго говоря, уже крик отчаянья. Если спортсмены подобное говорят вслух, значит, они уже давно думают так про себя.

Если бы по лыжам мы проигрывали только норвежцам, то это еще можно было бы как-то объяснить: у них бюджет на сервис намного выше, да и своих ноу-хау хватает. Но в ряде гонок мы проигрывали на спусках, казалось, вообще всем более-менее развивающим лыжные гонки странам.

После инцидента на «Тур де Ски», когда на предпоследнем этапе у Сергея Устюгова возникли проблемы и остальная часть команды не стала его ждать, кто-то пытался сравнивать лыжные гонки с велоспортом и проводить параллели. Юрий Бородавко (тренер Большунова, Непряевой и Спицова) тогда отрезал:

— В велоспорте соревнуются командами, а у нас индивидуальный вид спорта. Оценка работы спортсмена и его тренера идет по каждой гонке.

И тут он прав. Но если бы из-за работы механиков команда проиграла ключевой этап «Тур де Франс», если бы оказалось, что перед стартом цепь на велосипеде у лидера чуть грязная, а выбор трубок не соответствует погодным условиям, — механик команды поехал бы со старта не на финиш, встречать гонщиков, а домой. И, скорее всего, не нашел бы себе больше работу в сколь-нибудь серьезных командах. Потому что нет ничего обиднее, чем проиграть из-за инвентаря. Более того, как только команда в велоспорте понимает, что спонсор по инвентарю, например, поставщик трубок, не имеет в своем распоряжении нужного качества продукции для каких-то условий, то моментально закупается товар конкурента, на котором просто заклеиваются логотипы.

В лыжных гонках и без того хватает форс-мажора — изменений погоды, мелких провалов самочувствия (их спортсмен ощущает только под нагрузкой), контактов с другими гонщиками, мечущихся по трассе круговых. Когда к этому добавляются еще и лыжи — впору опускать руки.

Сервис-бригады в лыжных гонках и биатлоне по российской традиции не особо афишируются. Имена их сотрудников можно найти лишь на сайтах федераций, интервью с членами сервис-бригад — редкость. Как-то так получается, что их подают в качестве скромных тружеников, чья работа остается незаметной, чьи лица неизвестны.

• Говорят, сервисеры не спят ночами. Спортсмены тоже, бывает, не спят ночами, как и тренеры.
• Говорят, сервисеры выполняют тяжелую работу, выбирая и прикатывая лыжи. Работа спортсменов явно не легче.
• Говорят, что сервису позволено ошибаться. Да, 1–2 раза в сезоне, но не на главном старте в нескольких гонках.
• Говорят, в Зеефельде было аномально тепло. Но с этим столкнулись все команды, норвежцы и шведы тоже подобного не ждали.

Когда гонщик еще до старта знает, что его лыжи будут уступать соперникам, а любой иной сценарий воспринимается как невероятная удача, ничего хорошего с мотивацией этого спортсмена не происходит. И если сборная России, имея таких гонщиков, как Белорукова, Непряева, Устюгов, Большунов и Ретивых, не может обеспечить им сервис лыж скандинавского уровня на главном старте сезона, который еще и многими воспринимается как реванш за пропуск Олимпиады, то пора принимать неприятные кадровые решения.

Последней гонкой завершающегося ЧМ будет мужской марафон 3 марта. Прогноз погоды на этот день — «+10», солнечно. И это последний шанс для сервис-бригады сборной России доказать, что она может отработать нормально. Даже если для этого нужно начинать не спать уже сейчас.