«Лыжам не повезло, потому что Путин занимался дзюдо». Елена Вяльбе – о спонсорах, СССР и сборной

Президент ФЛГР и трехкратная олимпийская чемпионка рассказала о целях сборной России, ностальгии по СССР и государственном финансировании спорта.

Елена Вяльбе провела в Москве открытую встречу. Eurosport.ru на мероприятии задал Елене Валерьевне несколько вопросов и записал ее самые важные ответы. Перед началом беседы Вяльбе предупредила, что не будет говорить о наложенных на российский спорт санкциях ВАДА.

– Сборная России заняла два первых места эстафеты в Лиллехаммере. Заменив Мальцева на Устюгова, рассчитывали на победу?

– Мы не просто так его ставили, у нас не было другого человека. Артем отравился. Сергея не было в заявке, в Рованиеми мы договаривались, что если лидеры, которые хотят выиграть Кубок мира, с тренерами решат, что не побегут эстафеты, то мы дадим им возможность немного отдохнуть. А утром рано мне позвонил начальник команды и сказал, что такие проблемы. Я благодарна Сергею, который мог сказать, что ничего не планировал. Приятно было видеть, как они с Андреем [Мельниченко] все красиво и тактически грамотно сделали. Уверена, это придаст ему некий всплеск положительных эмоций.

– Они даже сработали командой – так непривычно.

– Было-было, они разговаривали между собой. В прошлом году, кстати, Мальцев Устюгова обыграл, и тоже вторая команда выиграла. Хорошо, когда равные команды, и есть из кого выбирать.

– Сейчас виден некий дисбаланс – мужская сборная сильнее, чем женская. Как вырастить новую Елену Вяльбе?

– Это проблема не только российского спорта – это бывает в разных странах с разной периодичностью. Когда я была действующей спортсменкой, наши мужчины были не так сильны. Был Володя Смирнов, а потом не стало Советского Союза, и остался один Алексей Прокуроров. Такое было в Швеции, когда выступали очень хорошо мужчины и не было женщин, а сейчас наоборот: женщины выступают отлично, а мужчины скромные результаты показывают.

Моя точка зрения – это из-за отсутствия лидеров в команде: в свое время лидеры все резко ушли, а те, кто остались… Они все неплохие, но не было лидера, за которым можно тянуться и расти. Сейчас есть Наталья Непряева, но еще два лидера в декретном отпуске. Пропасть видна, я летом это увидела. Надеюсь, что свои плоды и Наталья для команды принесет. Она тренируется у Юрия Викторовича Бородавко, там есть молодые спортсменки – Мария Истомина, Лидия Дуркина, Анна Жеребятьева. Могу сказать, что за первые два этапа Лида сделала несколько огромных шагов вперед. Да, не все побегут, как Наталья, но они все равно делают эти шаги. Что касается вопроса, когда родится вторая Вяльбе… Я хочу, чтобы родилась круче Вяльбе, честно.

– Обычно женская и мужская сборная работают отдельно, а вы поделили команду на несколько групп, где есть и девочки, и ребята. Насколько это эффективно?

– Я не очень креативный человек и не так быстро воспринимаю все новое, что происходит в части спорта и конкретно в нашей команде. Когда я пришла работать, народ уже разбивался на некоторые микро-команды, а спринт отдельно тренировался от дистанции. Дистанционщики тоже пытались разъединяться, появились иностранные тренеры, и я в первые годы была противницей, говорила, что раньше мы ездили одной командой, видели друг друга, росли.

А сейчас… Во-первых, есть несколько тренеров, и у них разные методики подготовки: если один промахнется, второй сделает все правильно. Второе – что касается совместных тренировок мужчин и женщин. Непряевой не с кем из женщин тренироваться, она бы на месте топталась. Ни для кого не секрет – она тренируется с мужчинами. Не с Большуновым, но с ним и мужики не могут тренироваться. Здесь есть большой плюс.

Не стало спринтерской группы –, но я вообще против того, чтобы мы зашоривали спортсменов исключительно в спринт. Да, они могли бы давать какие-то плоды, но мое глубокое убеждение – что Никита Крюков мог бегать дистанции и быть универсалом. Мы как минимум украли у него дистанцию на 15 километров и классический этап эстафеты, поставили его в рамку спринтеров. Второй пример – Алексей Петухов. Он был чемпионом России в марафоне, а потом переобулся и стал только спринтером. А спринтерская гонка – единственная на Олимпиаде и чемпионате мира, и ты не знаешь, попадешь ли в состав. Я думаю, мы сейчас на правильном пути, у нас даже молодежный составе смешанный.

– Сборники приедут на Красногорскую лыжню?

– Александр Бессмертных точно будет. Все те, кто не поедут на «Тур де Ски». Сейчас точно не могу об этом сказать, потому что еще не отбирали на «Тур де Ски».

– Какие задачи вы поставили перед сборной на сезон без главных стартов?

– Я не ставлю конкретных задач отдельно каждому спортсмену перед гонкой или на целый сезон. Я всегда просто желаю удачи, знаю, что лишний раз что-то скажешь – они не спят, переживают и обвиняют меня. Один-единственный случай такой был – мне было странно, я ничего такого не говорила. В целом ребята настроены – и Большунов, и Устюгов – на общий зачет Кубка мира.

Понятно, что если нет цели, то сложно соревноваться. Для кого-то это подняться в первые 15 – это красная группа и тоже очень круто, для кого-то сместиться с шестого-седьмого места в тройку общего зачета. Для Глеба Ретивых – в тройку спринтерского зачета. Что касается женщин – шведские и норвежские медиа некрасиво обыгрывают ситуацию с девчонками, не знаю, что уж они надумали, почему я резко отпустила всех в декрет – для меня этот год на самом деле самый удачный, чтобы стать мамой, вернуться безболезненно и дальше показывать спортивные результаты. Они все вышли замуж, возраст самый подходящий, чтобы рожать детей, а не потом мучиться в 40. И Наталья Непряева, я уверена, имеет самую высокую цель – общий зачет Кубка мира. Если Лида Дуркина будет продолжать в том же духе – она может быть в 15 лучших Кубка мира, и это будет здорово для нее.

– На Олимпиаде в Корее вы болели на трибунах. Можете описать эмоции?

– В первую очередь, гордость за ребят была безумная. Так все было сложно. Практически каждая гонка была неожиданно приятной. Я горжусь ребятами, несмотря на то, что мы приехали без золотых медалей даже с прошлого чемпионата мира. Я все равно ими горжусь, знаю, какие они труженики, всех люблю. С одной стороны, мне даже понравилось быть на трибуне – это не когда в лесу с одной рацией, пробежали мимо тебя и ты никого не видишь. Здесь драйв определенный. Но плюса не вижу – все-таки хочу не тайно встретиться с ними чаю попить, а быть с ними больше. Когда я вижу глаза спортсмена, я многое понимаю.

– Почему сложилась плохая обстановка с финансированием? Кажется, в Минспорта все говорят, что молодежь должна заниматься спортом, но денег нет. Неужели спонсоры не хотят участвовать в этом?

– Спонсорам кто-то должен сверху сказать. Нам очень не повезло. Владимир Владимирович занимался дзюдо, Ельцин занимался теннисом, Дмитрий Анатольевич – бадминтоном. Будем ждать, когда придет лыжник. На самом деле, это не только моя проблема, это проблема многих федераций, особенно в индивидуальных видах спорта. Но я благодарна, что регионы очень активно откликались. Когда мы пишем письмо в регион, от которого в сборной выступают семь-восемь спортсменов, я понимаю, как им тяжело. Но когда в регионе всего одна спортсменка попала в сборную, и говорят, что не могут найти две тысячи евро на сбор в Австрии… Для меня удивительно. Все-таки они должны входить в какие-то ситуации и понимать. Поэтому я каким-то образом пытаюсь убедить руководителей региональных. Найти спонсоров очень тяжело.

Все ругают Советский Союз, а я вспоминаю с благодарностью. Мы никогда не слышали, что в Магадане у нас нет денег, чтобы мы поехали на соревнования. Дальний Восток сейчас вообще очень редко соревнуется, и это связано с тем, что элементарно не хватает денег куда-то лететь. Это проблема наша. В биатлоне такая же.

– Лыжные базы в России в ужасном состоянии. Юридически это не спортивная, а обычная дорога, где можно кататься на квадроциклах, в Сходне стартовый городок уже застроен. Федерация работает в эту сторону?

– Все ругаются, что спортсмены уходят в Госдуму или местные думы, но Александр Легков с Антоном Шипулиным все-таки пробили эту тему. Уже существует закон, что лыжные трассы будут иметь четкое название, как велосипедные дорожки, и оно будет регламентировано. Недавно мы встречались на дне рождения Павла Колобкова, и там была Ольга Юрьевна Голодец – вице-премьер, который курирует спорт. Легков подошел и довольно жестко с ней поговорил, чтобы все было быстрее. Если не до 31 декабря, то в следующем году это будет работать. Это тоже проблемы всех предыдущих руководителей лыжного спорта, которые никогда не задумывались о том, что лес не может быть их частной собственностью, что нужно оформлять документы на эти трассы. В советское время мы об этом вообще не думали – готовили трассы, строили тут же стадионы, а сейчас пожинаем плоды разгильдяйства.

– В любительских протоколах можно насчитать примерно 12 тысяч российских лыжников. Но это меньше, чем шведов на Васалоппет за один день. Почему в России такая ситуация с массовым лыжным спортом?

– Тех, кто не соревнуется, в десятки раз больше. Я вижу, что сейчас у нас бум на лыжные гонки. Многие ездят за границу выступают, команды любительские собираются. Мне кажется, Скандинавия и лыжные гонки – это как философия. У нас миллион всяких препонов будет, чтобы из Красногорска доехать до Истры на лыжах. А у них из Осло можно доехать до Лиллехаммера, из Васы до Лоппета (маршрут марафона Васалоппет проходит из Селена в Муру – прим. ред.), и еще тысячи километров. Я один раз услышала такое выражение от норвежцев: у вас есть бог, а у нас лыжи. Я была в ступоре полном. Все-таки нам до них очень далеко.

Да, у нас есть план развития лыжных гонок в стране, но все, что мы хотим, может, через тысячу лет будет. Мы очень долго все запрягаем, очень долго все делаем. У нас страшная бюрократия реально страшная. Я даже вспоминаю, как мы строили Сочи: в конце быстро, а до этого шесть лет занимались бумажной волокитой – оформлением земель, еще чем-то.

К сожалению, не все так просто. Где, кого мне найти, кто мне скажет: «Мы даем деньги, делай, вокруг МКАДа трассу»? Работать очень хорошо там, где тебя слушают и понимают. Четыре поездки к разным губернаторам Свердловской области – и пока с мертвой точки не сдвинулись. А положительный пример – в Татарстане сотни освещенных трасс. Но таких регионов, как Татарстан, у меня мало. Стараемся, Москва тоже не сразу строилась. Если я не в сборной, я в регионах, но меня не везде слышат.

– Норвежцы попадают в сборную не благодаря госсистеме – не из государственных детских школ, а из частных или муниципальных клубов. Не вредит ли российским лыжам участие государства? Может, если перевести на другие рельсы, то больше людей бы занималось?

– Та система, которая была в СССР для развития спорта – я не вижу лучше. Дети бесплатно занимались спортом, а сейчас такого нет. Надо либо искать спонсоров, либо иметь родителей, которые могут себе это позволить. Давайте представим – Россия полностью перешла на клубную систему. Вы уверены, что к каждому директору клуба спонсор придет и денег даст? Я – нет. А там спонсоры сами приходят.

Сейчас, как ни крути, мы получаем деньги от государства: что-то муниципалы дадут, что-то регионщики. А Тереза Штадлобер, австрийская лыжница, первым делом открывает компьютер после тренировки и отправляет письма с прошением денег, потому что ей нужно на что-то тренироваться. А у нас спортсмены получают зарплату за то, что тренируются, и никуда ее не отчисляют. Давайте не будем это ломать – у нас не самая плохая ситуация. А с детским спортом я бы вернулась в Советский союз.

– Сейчас готовится фильм про вашу карьеру. Это стало сюрпризом? Вы консультируете авторов фильма?

– На 99 процентов это моя автобиография, хоть и не документальный фильм. Я участвую в работе. Я ездила на просмотр объектов в Магадане, поеду на съемки, мне это интересно. Когда написали первый сценарий и дали мне его читать, я кое-что зачеркнула, и это убрали, мы все переделали. Я не хочу, чтобы была какая-то грязь. Хочу, чтобы после этого фильма дети еще больше полюбили лыжный спорт.

– Вы руководите ФЛГР почти десять лет. Оглядываясь назад, есть ли моменты, в которых сейчас вы бы поступили по-другому?

– Это, знаете ли, такая философия… Всегда, если ты приезжаешь на чемпионат мира и Олимпийские игры, ты несешь ответственность за эстафетную гонку, за тех людей, которых выставили. Нет золотой медали – и думаешь: «А вот надо было поставить кого-то другого, но не факт, что было бы лучше». А глобальных вещей нет. Да, я где-то себя пересиливала в принятии каких-то решений, но сожалеть о чем-то серьезном не могу. Единственное – может быть, это к счастью – очень редко, когда решение принимается только мной. Да, мы ругаемся, дискутируем, кто-то остается недовольным, но мы все-таки решаем вместе с тренерским штабом. А внутри федерации – там я ничего не ломала, к счастью, и думаю, что у нас хорошая дружная федерация и очень дружный коллектив. Нет, ничего глобального я бы не поменяла.